Телеканал «Столица». Телевизионный журнал «Персона»

Лариса Шамикова, главный редактор журнала «ПЕРСОНА».

Те, кто смотрит нашу передачу не в первый раз, уже привыкли, что мы, как правило, встречаемся в исторической зоне нашего замечательного города. Сейчас мы на улице Большая Никитская. Улица известная, улица старинная, некоторое время назад она носила имя Герцена. Но в 90-х годах этому памятнику под открытым небом вернули его исконно московское название. Улицу заселяют старомосковские особняки, неповторимые, и именно эта улица дает представление о нашем городе. За мною здание Центрального дома литераторов, очень известное в Москве место. Известное до революции, известное в советское время. Пригласил нас сюда замечательный российский поэт, писатель, философ, филолог Константин Александрович Кедров. Его молодость, его юность связаны с этим зданием. И о том, какие тайны хранит это здание, о том, как живет сегодня, чем дышит современный отечественный поэт, и поведает нам Константин Кедров, на встречу с которым я вас приглашаю.

---------------------------------------------

Фрагменты видео-записи творческого вечера К.Кедрова в ЦДЛ. 1997 г. (полностью видеозапись вечера можно скачать на сайте GRAMMY.ru)

 

Константин Кедров.

Дивным ладаном захлебнется

голодающий жернов 8

перемалывающий храмы

В холеный футляр

двоебедрой секиры

можно вкладывать только себя

 

Андрей Вознесенский.

Сегодня удивительный какой-то вечер был, такого еще не было. Такой кайфовый, совершенно не эстрадный, не дешевый, не политический.

----------------------------------------------------

 

Лариса Шамикова.

Здравствуйте, Константин Александрович. Большое спасибо за приглашение в это замечательное место. Может быть, в нескольких словах вы расскажете, почему вы назначили нам здесь свидание, или встречу, как вам больше нравится.

 

Константин Кедров.

Этот дом такой «намоленный», я бы сказал. Это и знаменитый дом, описанный в романе «Война и мир», здесь была масонская ложа, здесь император бывал. Вот позади нас балкончик – здесь Великий магистр что-то вещал. Но, конечно, для моего поколения это, прежде всего, святая святых – библиотека ЦДЛ. И в ЦДЛ-то вход был далеко не каждому. Нас не пропускали, мы не члены Союза писателей. А писатели нас проводили окольными путями. Симонов, допустим, или Светлов под ручку проводил.

 

Л.Ш.

А сегодня вы в Центральном доме литераторов, как я понимаю, свой человек. Вы президент Русского поэтического общества Ассоциации поэтических обществ (FIPA UNESCO). А о сегодняшней, современной литературной жизни не только этого уголка Москвы, но и вообще – вот такой ландшафт – что бы вы рассказали?

 

Кедров.

Я бы сказал, что сейчас поэзия переживает такой расцвет, по сравнению с которым даже то, что было в начале ХХ века, слегка тускнеет. Ведь на самом деле и Брюсов, и Блок, и Хлебников, Маяковский, Ахматова – это довольно узкий круг, это очень небольшое количество людей, их читающих. Но зато для них все было: и журналы…

 

Л.Ш. …

И книжки, и вечера, и поклонники.

 

Кедров. Сейчас знает-то, конечно, большее количество людей, но для этого круга людей, которые знают и понимают, ничего нет.

 

Л.Ш.

Вы считаете, поэзия – дело камерное или общественное? И вообще. В вашем понимании – что такое поэзия?

 

Кедров.

Поэзия – это смысл человеческой жизни. Мы живем, потому что мы чувствуем вкус к жизни. А что этот вкус дает? Поэзия, только поэзия. Она не обязательно в стихах выражается, но и просто в человеческих отношениях, в архитектуре, во взгляде на мир, в еде, во вкусе, в том, как расставлены ложки-вилки, и в том, что мы един ложкой и вилкой… Это все поэзия, это совершенно не обязательно. Можно просто взять – и из миски, ведь так и ели когда-то, а можно и без миски.

 

Л.Ш.

Вы считаете, что поэзия – это получение удовольствия от жизни?

 

Кедров.

Вкус к жизни.

 

Голос за кадром.

Кедров Константин Александрович, поэт, филолог, критик. Окончил историко-филологический факультет Казанского университета и аспирантуру Литературного института им. Горького. Кандидат филологических наук, доктор философских наук. Создатель анаграммно-палиндромического стихосложения (палиндронавтики). Глава поэтической школы метакода и метаметафоры и автор этих терминов. Преподаватель Литературного института (1974-1986). Декан Академии Поэтов   и Философов Университета Натальи Нестеровой (с 2001 года оп настоящее время). Создатель поэтической группы ДООС (Добровольное общество охраны стрекоз). Автор нескольких книг стихов. Член Союза писателей Москвы. С 1991 г. Литературный обозреватель газеты «Известия». 1997-2003 г. литературный обозреватель «Новых известий». Издатель «Газеты ПОэзия». Номинирован на Нобелевскую премию 2003 года в области литературы. Избран президентом Русского поэтического общества Ассоциации поэтических обществ (FIPA UNESCO)

 

Л.Ш.

Я хотела вас спросить, а вы кем себя считаете – поэтом или ученым?

 

Кедров.

Конечно, поэтом. Но так получилось, что я сделал открытие.

 

Л.Ш.

Вот я как раз и веду разговор к вашему открытию. Расскажите нам, пожалуйста, что такое метакод.

 

Кедров.

Это единый код вселенной. Есть генетический код всего живого, а есть общий код, вселенский метакод. Мои предположения, что он выражен прежде всего в очертаниях звездного неба, полностью подтвердились сейчас, потому что сфотографировали реликтовое излучение, которое возникло от начала всего мироздания…

 

Л.Ш.

Американцы сфотографировали?

 

Кедров.

Да, спутники НАСА. И выяснилось, что это излучение голографично. А голографично – это как? Вот если этот портрет разделить пополам, то он и будет пополам, а голографично – это на одной половине целый портрет и на другой половине тоже целый портрет. На четыре части – четыре портрета. Вот так устроена наша вселенная, то есть в каждом миллиметре вселенной вся вселенная содержится.

 

Л.Ш.

Это открытие подтверждает…

 

Кедров.

…реальное бессмертие человека.

 

Л.Ш.

Подтверждает все то, что религии говорили давным-давно. 

 

Кедров.

Они говорили о вселенском теле: тысячеликий, тысячеглазый Пуруша, только одна четверть твоя на земле, три четверти твои простираются в небо. Твое дыхание – это пространство, твое зрение – это солнце, твой слух – это луна, твоя кожа – это звездное небо. Индийские Упанишады, древнейший текст.

 

Л.Ш.

Любая религия говорит о бессмертии души.Кедров. Конечно. «Одеяся светом яко ризою, наг на суде предстояше» – песнопение пасхальное о Христе. Человек – вселенная, одетый светом, яко ризою – всей вселенной.

 

Л.Ш.

Я не могу не задать вам вопрос, который мне очень симпатичен – это касается вашего общества охраны стрекоз ДООС. Вы знаете, что сейчас готовится очередной номер журнала «ПЕРСОНА». Там, я могу нашим зрителям сказать, замечательное ваше эссе. Это беседа с сербским писателем Милорадом Павичем. Он тоже номинант на Нобелевскую премию, это первое. Второе – вы его приняли, там вы нам об этом рассказываете, в это общество. Что же это за общество?

 

Кедров.

Добровольное общество охраны стрекоз возникло у меня из стихотворения. Было у меня такое стихотворение:

 

В окруженье умерено вянущих роз

обмирает в рыданиях лето.

Гаснет радужный крест стрекозы,

где Христос

пригвождается бликами света.

Поднимается радужный крест из стрекоз,

пригвождается к Господу взор,

распинается радужно-светлый Христос

на скрещении моря и гор.

 

Вот об этой стрекозе я вспомнил в связи с басней Крылова, где муравей…

 

Л.Ш.

…и стрекоза.

 

Кедров.

Как говорил Аверинцев, мы с ним вместе в Сорбонне выступали, он делал доклад как раз об этой басне, «в русском переводе у нас получилось, что муравей – просто хам». Стрекоза к нему приходит, просит погреться, а он говорит – иди попляши. Все-таки у Лафонтена это цикада, цикада – она поет. И приходит она все-таки не к муравью, а к муравьихе.

 

Л.Ш.

А женщина женщину может не пустить.

 

Кедров.

Но все равно и в том, и в другом случае я считаю, что и Лафонтен, и Крылов…

 

Л.Ш.

…со своей моралью не правы!

 

Кедров.

Не правы. Пение – это дело. «Ты все пала? Это – дело!» – утверждает Добровольное общество охраны стрекоз, образованное мною в 84-ом году. Вот есть ДОСААФ – Добровольное общество содействия армии и флоту, а вот мы содействуем поэтам…

 

Л.Ш.

…поющим людям.

 

Кедров.

Вознесенский – стрекозавр. Генрих Сапгир, замечательный был поэт, тоже стрекозавр. Я стихозавр.

 

Л.Ш.

Хочу вам подарить номер журнала «ПЕРСОНА». Мы с вами встретились первый раз в 2002 году, обсуждали тему «Репутация», и здесь было ваше первое выступление. Мне очень запомнились ваши слова: Личность может быть носителем зла, но добро никогда не исходит от масс». Мы с вами подружились, вы стали нашим автором. Я говорю для наших зрителей: прошедшим летом у нас вышел номер на тему «Иллюзии», и Константин Александрович оказал нам честь – дал для первой публикации свою потрясающую поэму «Фиалкиада». И вот я этот номер тоже вам дарю. И последний номер на тему «Одиночество». Мы сначала здесь хотели печатать ваше интервью с Павичем, потом решили, что вы абсолютно не одинокий человек, вы человек мира, вы человек вселенной, и потому мы все ваши почитатели. Большое вам спасибо за эту встречу, и плодите, размножайте свое замечательное общество, племя поющих людей.

 

Фрагменты из передачи телеканала «Культура» 2000 г. «День поэзии в театре на Таганке».

 

Кедров.

 

В это время змея, сползающая с откоса в мазуте,

оставляет кожу на шпалах, как шлейф Карениной.

В это время в гостиную вваливается Распутин,

и оттуда вываливаются фрейлины.

Все охвачено единым вселенским засосом,

млечный осьминог вошел в осьминога,

двое, образующих цифру 8,

друг из друга сосут другого.

Так взасос устремляется море к луне
так взасос пьет
священник из чаши церковной,

Так младенец причмокивает во сне,

Жертвой будущей переполнен.

Hosted by uCoz