Время после Эйнштейна – "В МИРЕ НАУКИ" № 3 март 2004

Очевидное – невероятное

По материалам беседы с К. А. Кедровым

 

 

И увидел я новое небо и новую землю...

 

Большинство из нас думает, что часы идут, отсчитывая мгновенья, года и тысячелетия, и вспять их повернуть никому не дано. Люди живут в мире, где все течет своим чередом, в определенной механистической последовательности. И лишь поэты, художники и философы способны силой своего воображения подняться над повседневностью и унестись в заоблачные и вневременные дали, где время может изменить свое течение, а человек волен перемещаться как в прошлое, так и в будущее. Об этом и многом другом узнали зрители передачи "Очевидное-невероятное" из беседы профессора Сергея Петровича Капицы с поэтом, доктором философских наук Константином Александровичем Кедровым.

Еще Державин писал перед смертью грифелем на аспидной доске:

Река времен в своем стремленье
Уносит все дела людей
И топит в пропасти забвенья
Народы, царства и царей.
А если что и остается
Чрез звуки лиры и трубы,
То жерлом вечности пожрется
И общей не уйдет судьбы.

Однако Константин Кедров утверждает, что Державин не прав. Ведь другой поэт, В. Жуковский, сказал: "Здесь – мгновенно, там – всегда". "Там" – имеется в виду в вечности, которая к нам приблизилась и открылась по-новому благодаря Эйнштейну. По мнению Кедрова, вечно длящееся "там" находится на фотоне, который мчится со скоростью света, и стало быть, время на нем постоянно равно нулю. Нуль времени - суть вечность, свет - вечность. Свое открытие поэт подтверждает стихами, плавно перетекающими в формулу Эйнштейна:

Свет - это глубина знания.
Знание - это высота света.
Расстояние между людьми заполняют звезды.
Расстояние между звездами заполняют люди.
Любовь - это скорость света, обратно пропорциональная расстоянию между нами.
("Компьютер любви")

Эйнштейн утверждал, что прошлое, настоящее и будущее есть не что иное, как человеческая иллюзия, лишенная физического смысла. Следовательно, никакой "реки времен" не существует. Прошлое не исчезло, будущее так же реально, как настоящее. Все сущее навсегда застывает на линии мировых событий Минковского и Эйнштейна.

В истолковании поэта физико-математическое понятие мировой линии превращается в линию судьбы всего мира.

Представление о том, что прошлое, настоящее и будущее - всего лишь иллюзии, хотя и неискоренимые, непосредственно вытекает из специальной теории относительности, которая отрицает абсолютность, универсальность настоящего момента времени. И утверждает, что одновременность относительна: два события, происходящие в одно и то же время для наблюдателя в одной системе отсчета, могут оказаться разнесенными во времени с точки зрения наблюдателя, находящегося в другой системе.

Кроме того, подлинными принято было считать реально существующие материальные объекты (например стол, стул), а разум, чувства, эмоции воспринимались как нечто эфемерное, субъективное и мимолетное. Но обобщенная концепция единой мировой линии позволила перейти от механистического понимания окружающей действительности к осознанию того, что все - и свершившееся, и прочувствованное, и продуманное - сосуществует и остается навсегда в недрах мирового разума.

Осознание глобальных законов мироздания каждый раз становится прорывом в мировосприятии людей. Нечто подобное произошло, когда Коперник открыл, что не Солнце вращается вокруг Земли, а Земля - вокруг Солнца, да еще и вместе с планетной системой. Другое дело, что в повседневной жизни мы об этом не задумываемся, так же как не размышляем ежеминутно о том, что Земля - шар, а пространство-время вечно и бесконечно.

Согласно одному из определений, время - это континуум, в котором одни события движутся на смену другим по направлению от прошлого к будущему. Сегодня количество событий, происходящих за определенный интервал времени, будь то год или наносекунда, постоянно увеличивается. Однако можно ли говорить о течении времени?

Время часто сравнивают с летящей стрелой или бурным потоком, неумолимо влекущим нас от прошлого к будущему. Какими бы образными ни были эти метафоры, в них неизбежно заключен глубокий, неразрешимый парадокс. В современной физике отсутствует понятие, измеряющее течение времени. Хотя формулы, описывающие законы физики, содержат переменную времени, ученые утверждают, что оно вовсе не течет, а просто существует.

Согласно общей теории относительности, время обусловлено состоянием системы в целом. Это существенное обобщение понятия времени, данное Эйнштейном, важно для развивающихся систем. Об этом размышляли не только историки, но и авторы Ветхого Завета - они интуитивно пытались выразить понятие времени как такового, а потому ветхозаветные старцы имели совершенно невообразимые возрасты (Мафусаил жил 969 лет, что близко к числу совершенства - к тысяче), символизировавшие космологическое время в полном объеме. Физики предпочитают рассматривать время как нечто единое, подобное пересеченной местности, на которой располагаются как прошедшие, так и будущие события. Такое представление о природе времени полностью исключает существование некоего особого момента, называемого настоящим, а также и процесса непрерывного превращения будущих событий в настоящие, а затем и в прошедшие. Короче говоря, никакого течения или потока времени для физиков не существует. Неразбериха, возникающая в спорах о ходе времени, связана с тем, что его сопоставляют с так называемой стрелой времени.

Мы создали механические часы, по существу они навязаны нам движением Земли и звезд. Круг, упоминающийся во всех философских учениях, олицетворяет часовой механизм времени.

Если бы сегодня надо было разработать дизайн часов, то вместо круглого циферблата стоило бы взять за основу спираль, где одна стрелка одновременно движется в прошлое и наоборот - из прошлого в будущее, а другая - из настоящего в прошлое и из прошлого в настоящее. При этом стрелки должны встречаться, тогда это будет более правильное видение мира, в отличие от того условного ориентира, который мы сами себе определили.

Размещая вдоль временной оси понятия "вперед" и "назад", стрелу времени для удобства направляют в будущее, однако это не означает, что именно туда она и летит. Термины "назад" и "вперед" для времени так же условны, как понятия "вверх" и "вниз" для пространства. Но из вышесказанного не следует, что можно говорить о прошлом и будущем как об объективной последовательности. Никакого течения времени не существует, просто нынешнее состояние системы отличается от предыдущего. А тот факт, что мы помним о прошлом и ничего не знаем о будущем, свидетельствует не о течении времени, а лишь о его асимметрии. Ничего иного, кроме череды событий, внимательный наблюдатель отметить не может.

"Человек - это изнанка неба"

Говорят, нельзя дважды войти в одну и ту же реку. Хотя необратимых физических процессов в природе много, физики отрицают отсутствие обратимости как таковой - все гораздо сложнее. С одной стороны, если предположить, что необратимости физически нет, то в памяти, подсознании, душе она, несомненно, существует: умерших близких мы помним и любим живыми. С другой стороны, можно ли говорить о необратимости, если, глядя на Полярную звезду, мы видим свет, который шел до нас 500 лет, т.е. сегодня мы видим светило таким, каким оно было полтысячелетия назад?

Если время необратимо, неизбежно возникает карамазовский вопрос о вседозволенности, об отсутствии ответственности личности перед историей, людьми и самим собой. Если "есть только миг между прошлым и будущим, именно он называется жизнь", тогда, выходит, правы прожигатели жизни, действующие по принципу "после нас хоть потоп"? Подобным взглядам издавна противопоставлялись нормы морали и нравственные императивы, основанные на представлениях об обратимости времени, допускающие, что прошлое влияет на нас, сквозь его призму мы смотрим на себя и оцениваем свои поступки.

Загадки времени и пространства волнуют не только ученых и философов, но и поэтов. Вспомним Маяковского: "впрячь бы время в приводной ремень… чтобы время честно двигало часы". В этой игре слов сокрыт особый смысл, поэтическое прозрение и глубина образа, осознание того, что в ходе развития цивилизации человек лишился самого главного, без чего он не может существовать, - осознания собственной причастности к ходу мировой истории и прикосновения к вечности.

Мы живем по неправильным часам со стрелками, бегущими по кругу. Подобное представление о времени давно устарело – утверждает Кедров и предлагает совсем иную модель часов.

На каждом отдельном участке двойной спирали, где справа прошлое, а слева будущее, время, казалось бы, необратимо, но это лишь локальная необратимость. На самом деле любая произвольно взятая точка a рано или поздно сольется с точкой v. То есть стрелки идут навстречу друг другу из прошлого и будущего, встречаясь в настоящем. На этом основании можно утверждать, что смерти нет, а есть лишь переход из одного состояния в другое, обратимое. Метаметафора пасхального канона Иоанна Дамаскина "Христос воскресе из мертвых смертию смерть поправ" означает, что смерть можно преодолеть только смертью. По аналогии можно сказать, что необратимость тоже преодолима.

В восточной мифологии смерть преодолевалась путем реинкарнации, возрождения в иной сущности. Христианство решает эту задачу иначе. Хорошо известное понятие триединства (Бог Отец, Бог Сын и Бог Дух Святой) подразумевает не трех разных существ, а разные проявления одного божества, одно существо в разной проекции. Если и у человека предположить наличие трех ипостасей, то Я прошлый, Я настоящий и Я будущий - не три разных личности, а одно целое:

Человек оглянулся
И увидел себя в себе

Б - будущее (v),
П - прошлое (a),
Н - настоящее (a и v)

 

Метакод и метаметафора

Удивительно, насколько совпадает сценарий воображаемого приближения к черной дыре на физически невозможной сверхсветовой скорости и то, что ощущают люди на границе жизни и смерти. Например, у Льва Толстого смерть Ивана Ильича выглядит как "втискивание" в "черную дыру": ему казалось, что он перемещается по черному тоннелю, поезд движется в одну сторону, а он - в другую. Когда он это осознал, вектор изменился, и он увидел свет. "Конечно, смерть кончена", - подумал Иван Ильич, потянулся и умер. Это описание основано на реальном человеческом опыте умирания. Подобным же образом Р. Моуди описывает ощущения некоторых людей, переживших клиническую смерть, в книге "Жизнь после жизни". Образ тоннеля, связанный с уходом в мир иной, является одним из центральных и в мировоззрении шаманов: через него духи приходят в наш мир, чтобы войти в человека, и через него же покидают бренную землю.

Вероятно, существует некий Вселенский Метакод, который мы интуитивно знаем, а наука стремится расшифровать. Если у всего живого есть единый генетический код, то у Вселенной должен быть универсальный Метакод, структура которого связывает воедино человека и Космос, - это огненный шифр созвездий, который по-разному читают разные культуры и религии, ключ к нему следует искать в "Библии" и "Махабхарате", в "Упаншадах" и полнозвучном гекзаметре эпоса Гомера.

Чтобы узреть метафизический мир, необязательно садиться в ракету, летящую со сверхзвуковой скоростью, благо это и невозможно. Полет фантазии, подкрепленной культурными традициями и собственным опытом, позволяет преодолеть любые временные и пространственные границы.

Космическое выворачивание

Канта волновал вопрос, можно ли, перемещая во Вселенной правую и левую перчатку, сделать правую левой. Невольно вспоминаются строки из стихотворения Анны Ахматовой "Песня последней встречи":

… Я на правую руку надела
перчатку с левой руки…

Может ли существовать во Вселенной такая перчатка? Можно ли превратить правую в левую? Решается проблема очень просто - ее надо вывернуть наизнанку. Так же надо "вывернуться" человеку - тогда он ощутит целую Вселенную в себе, а себя в ней, свое тело как бессмертное и вечное. Нагляднее всего выворачивание (инсайдаут – Термин введен К. Кедровым.) представлено спиралью, которая одновременно расходится от себя и сходится с себе. Пьер Тейяр де Шарден рассматривал эволюцию как планомерное движение к некой точке во времени (точке v), где человечество станет одним целым, породит некое сознательное поле в масштабе Вселенной, которая осознает себя единым космическим "Я", когда космос и человек отобразятся друг в друге. В Евангелии от Фомы Христос говорит ученикам: "Когда вы сделаете верх как низ, внутреннее как внешнее и внешнее как внутреннее, тогда вы войдете в Царствие". Человечеству предстоит совершить психологический переворот, сменив понятия "внешнее" и "внутреннее" на иное мировосприятие. Сейчас нам кажется, что космос вокруг нас, а мы как бы внутри него. Но стоит нам сменить вектор, и мы сможем ощутить то, что испытал на пирамиде Хеопса Андрей Белый, которого буквально "вывернуло" в космос и он "сам себя обволок зодиаком".

"Человек – это изнанка неба, небо – это изнанка человека", – пишет Кедров в поэме "Компьютер любви". Правильнее сказать, образуется двуединое тело Человек-Мироздание. И имя этого человека уже давно известно в мировой культуре. В мистической традиции иудаизма он именуется Адам Кадмон. В Индии его зовут Пуруша: "Тысячеликий тысячеглазый Пуруша. Только четверть твоя на земле, остальное Вселенная. Твоя кожа - звезды. Твое зрение - Солнце. Твой ум - Луна. Твое дыхание - Пространство". Кедров считает, что это не только поэтический образ, но и верное видение мира, если смотреть на него в обратной перспективе, открытой Павлом Флоренским и Павлом Челищевым. Но сферическую перспективу извне следует дополнить вогнутой перспективой изнутри. У Флоренского и Челищева икона обнимает человека. Поместив себя на поверхность псевдосферы Лобачевского с отрицательной кривизной, можно объять весь мир, но ни Флоренский, ни Лобачевский не догадались это сделать.

Люди во все времена пытались силой своего воображения преодолеть необратимость времени. На этом зиждется астрология. Физики же совершенно справедливо утверждают, что невозможное невозможно никогда. Но они забывают при этом прибавить одно слово - "физически". С физической точки зрения гороскоп бессмыслен, но кто же ищет в гороскопах реальный смысл? В них люди пытаются найти ответы на мучающие их вопросы и начертить некую пунктирную линию своей судьбы и мировых событий. Сила желания приоткрыть завесу времени оказывается сильнее доводов разума. Ход событий порой предугадывается астрологами, но чаще они ошибаются. Предсказания сродни попаданию пальцем в небо, а нумерология и астрология похожи на игру в рулетку. Что же так неудержимо влечет человека в гороскопах? Именно "выворачивание", проекция на условную сферу, образ человека, увиденный через призму Вселенной и наоборот. Многие средневековые гравюры представляют человеческое тело в виде космоса, где сердцем является Солнце.

Выгнуто-вогнутая поверхность зеркала по-разному искажает мир во всех направлениях. Если совместить геометрию Римана с геометрией Лобачевского, отрицательную кривизну с положительной, то получится то же, что описано в стихотворении Кедрова "Зеркальный паровоз". Остается лишь паровоз заменить человеком и не забывать, что вместо зеркала у человека есть чувства и мысли:

Зеркальный паровоз шел с четырех сторон
И с четырех прозрачных
перспектив.
Он преломлялся в пятой
перспективе.
Шел с неба к небу,
От земли к земле.
Вез паровоз весь воздух,
Весь вокзал, все небо до последнего
луча
Он вез.
Всю высь из звезд.
И огибал край света краями света.
И мерцал как Гектор
Доспехами зеркальными сквозь небо.

Физики и лирики

Современное искусство появилось одновременно с новейшими достижениями физики. Трудно утверждать, что они находились под взаимным влиянием, - сначала, пожалуй, они шли параллельными путями, которые позже пересеклись, как знаменитые прямые Лобачевского.

Как совместить мир художника, полный вымысла, с конкретным миром физика, астронома, современного испытателя? Эти области оказались очень разъединенными в нашем сознании. Каждый делает шаг в сторону познания неизведанного, в том числе и сущности человека, по-своему: физики - в рамках своих научных представлений, художники - согласно субъективному восприятию окружающей действительности. Однако внутренний мир оказывается столь же объективен, как и реальные предметы, окружающие нас, но менее универсален. Рациональное нисколько не противоречит интуитивному.

Трагедия нашей цивилизации в том, что человечество лишается величайших озарений. Это происходит потому, что часть людей ничего не знает о новейших открытиях науки, которые влияют на нашу жизнь, сознание и творчество, и думает, что к ним это никакого отношения не имеет. А другая часть настолько погружена в эмоционально-художественный мир, что не подозревает, что наука находится в той же плоскости, что и самые смелые фантазии.

Физики часто пользуются словами как метафорами, а не как понятиями. Разница между ними огромная, так как через метафору можно образно осваивать окружающую действительность, а понятием можно только оперировать.

Метаметафора - это тот мост, который соединяет величайшие открытия науки ХХ века с образным миром культуры, давая ей второе дыхание. Алексей Хвостенко, написавший "Над небом голубым есть город золотой", утверждает, что поэзия забралась на такие вершины, что ее уже и не видно. Как нет царского пути в геометрию, так нет царского пути в современное искусство и эстетику- ее надо просто смотреть, слушать и воспринимать.

Быть или не быть

Само мироздание, Вселенная, мегамир немыслимы без прошлого, настоящего и будущего. Прошлое к нам гораздо ближе, чем неизвестное будущее, но еще ближе - наша человеческая жизнь. Хотелось бы, чтобы она была соотнесена с мировым временем во всей его полноте, проще говоря - с вечностью.

Ускорение исторического времени - важнейшая примета современности. Мы, по существу, в данный момент находимся в некой точке Омега, где время больше сжиматься не может, и гамлетовская фраза "распалась связь времен" как нельзя лучше соответствует нынешнему историческому периоду. Такое уже случалось с человечеством, например, в первом веке нашей эры, когда были низвергнуты многочисленные языческие божества и люди постепенно и трудно шли к принятию нового единого бога.

Потом были и новые "разрывы времен", что естественно для человечества, которое постоянно к чему-то стремится и ищет свой путь в этом мире. Почему гениален Шекспир? Он вне времени, т.к. обозначил точку бифуркации, раздвоения, но не в историческом масштабе, а в индивидуальном. Без этого ощущения двойственности нет человека. Кто из нас ни разу не стоял перед вечным гамлетовским вопросом: "Быть или не быть?" Но пребывать в состоянии раздвоенности и сомнений бесконечно невозможно. Но можно выбрать вариант "или" - как некую постоянную точку между прошлым и будущим. По мнению Кедрова, "или" - это свобода. Не только для поэта, но и для всего человечества.